– Ты неприветлив к гостям. – издалека крикнул отец Афанасий.
И едва вонзившиеся в его тело сулицы под его собственным весом пронзили мохнатого шатуна насквозь. А их наконечники вылезли сзади.
– Я подумаю. Отец делал свои ухоронки давно. Мал я еще совсем был. Вспомнить, где он их заложил – нет так-то просто. Да и целы они или испортились не ясно. Столько лет прошло.
Так или иначе, но утро началось удивительно бодро и позитивно.
А потом произошла трагедия, в одночасье перечеркнувшая все.
Несколько мгновений колебаний и оба угрюмо повесили голову. Но рваться в землянку не стали более.