Тот шагнул вперед, но тут же остановился. Потому что Андрейка легким движением извлек саблю из ножен и крутанул ее.
– Я не прошу слепо верить. Дайте мне седмицу, в которую станете стараться и со рвением да прилежанием делать все, что я говорю. Если я вас не удивлю и не покажу, как добуду денег, то отпущу на волю просто так. Денег бы дал, да их нет. Вот сами и пойдете куда глаза глядят. Хотите – бобылями. Хотите еще куда. А если сдержу слово, то вы более такие кислые морды корчить не станете. И пойдете делать даже то, что покажется вам дивным или дурным. И делать с огоньком.
– Но это не долг! Этот мироед просто пытается меня ограбить! Он лжет!
– … это что же? Теперь любой, кто денег должен и отдавать не хочет, может вызывать на поединок честного человека? И резать его? Чтобы денег не платить?
Но слепить – полбеды. Потом нужно просушить правильно и обжечь. А на глазок с непривычки все это проделать не просто. Например, поспешив и начав обжигать слишком влажную поделку можно ее угробить. Ибо растрескается. Да и вообще – обжиг дело непростое и вероятность брака он дает при любом раскладе.
На полушубки денег Андрейке не хватило. Поэтому пришлось покупать у Агафона то, что оказалось по карману. При желании, конечно, можно было спустить все деньги и таки одеться более-менее прилично. Однако отрок не желал так рисковать и придержал некоторую сумму «на всякий пожарный». Так что красовались они теперь на лыжах словно бомжи, отлученные от приличных помоек. Хуже всего дела обстояли с обувью. Малый Ледниковый период, который стоял на дворе, убедительно настаивал на использовании валенок в зимний период. Но, увы, на Руси медленно полз 1552 год и до появления на ее просторах подобной обуви было еще далековато.