После той попойки совершенно стихийной, Андрейка на день выпал в озимые. С непривычки. И смог отойти, начав действовать, только через день.
И больше по наитию, чем по разумению, сделал сбив.
– Он сказал, что или так, или никак. Лампу разобьет и более делать не станет. У него же поместье в разорении. Из людей только два холопа и остались. Если не доходец этот, то ему и выезжать не с чего станет.
– Да куда там! – махнул Устинка рукой. – Сами голодали.
– Я благодарен тебе, что ты приехал. И хотел бы поговорить об этом, – кивнул Макарий на небольшой ларчик перед ним.
– Что я их раньше не видывал? Сам глянь, коль мне не веришь.