И все трое стояли, держа в руках щиты, копья и сулицы, а за поясом – топоры, за исключением Андрейки, который успел опоясаться ремнем с саблей.
– Ох… грехи наши тяжкие… – пробормотал Егорка и перекрестился.
В стороне под навесом располагался импровизированный стеллаж с дровами. Там же лежала ручная волокуша и кое-какой инструмент.
А вслед этой процессии смотрели цепкие, внимательные взгляды. Включая одного, совершенно незнакомого Андрейке мужчины, что сидел в достаточно богатой одежде рядом с воеводой. Тот не сводил с него взгляда с самого того момента, как парня вызвали. Да и ранее посматривал. Отчего нашему герою становилось не по себе…
– И то верно, – кивнул Егорка. – С реки то вон – пепелище лишь видно.
Воевода сидел на лавочке, прислонившись к стенке и слушал с закрытым глазами эту беседу. Он здесь собрал самых уважаемых поместных дворян, чтобы решить вопрос с Андрейкой. А он был до крайности щекотливый.