– Ежели татары пойдут, не заметят? – спросил Устинка.
– Ах ты щегол! – рявкнул он, прижав правую руку с саблей к ране.
Так до вечера и провозились, извлекая из дома горшочки всякие, черепки и прочее. Домик был изначально небольшой, однако, они лишь под вечер, в корень утомившись, начали варить кашу, завершив разбор завала…
И челюсти этого серого мерзавца сомкнулись на ноге отрока. Взмах саблей. И все кончено. Но укус…
– Предложи ему разом сто рублей. С него и этого будет довольно.
– Много лет назад. Андрейка еще совсем младенцем был. Оттого и ухоронки долго искал. Говорит – едва вспомнил.