Пока с этими всем игрались – остатков сруба не стало. Весь сожгли. Пустив на выпаривание. А получили на выходе пригоршню достаточно чистой соды и две горсти поташа.
– Неисповедимы пути Господни. Я же не хочу крови среди своих.
– А что с вдовой делать? По миру пускать?
Он вообще любил вот так вечерком посидеть и подумать, прокручивая в голове мысли, да «сводя дебет с кредитом» и прикидывая планы на будущее. Почитай каждый вечер так и сидел. И иной раз порывался доску себе большую завести, да мелом там задачи писать и «галки ставить», что сделано, а что нет. Так как время от времени из его головы выпадала какая-нибудь задача, что влекло за собой срыв планов. Но на такие решительные меры Андрейка пока не шел. А ну как кто увидит такую доску? Проблем не оберешься…
Хотя, конечно, хотелось их отправить обратно в Тулу, не пуская даже на порог. Явно ведь не просто так приехали. И это не укрылось от Афанасия, который заметил сложное выражение лица у отрока.
– И тогда я подумал, что если дуть на огонь больше, то он и разгорится ярче. А вокруг огонька горячо. Вокруг огонька, стало бы, должно не хватать воздуха, который постоянно убегает наверх. Но откуда приходит другой? С боков. Но по мере приближения он также нагревается и опять-таки убегает вверх. Из чего я сделал вывод – огонек задыхается, оттого и горит так слабо.