Афанасий мог себе позволить и дорогое, крашенное сукно на свитку, но ограничился обычным из черной шерсти. Он был достаточно умен для того, чтобы не «дразнить гусей» по пустякам. И не демонстрировать жителям Тулы и ее окраин свои материальные возможности. Поэтому одежду свою шил из добротной, но недорогой ткани. Однако держал ее всегда опрятной и исправной, не допуская рванины или излишней потертости. То есть, вид держал иным способом. Так ему проще было и с крестьянами беседы вести, и с посадскими, и с прочими. А у состоятельных людей испрашивать более внушительные пожертвования на нужды храма. Дескать, вон, даже одеться толком не получалось…
– Его люди сказали, что напал. А ремесленный люд подтвердил. Дескать, первым обнажил саблю.
– Видимо… – кивнул Андрейка и скосился на волков, которые сидели втроем на опушке и внимательно за ним наблюдали. За очередной демонстрацией статуса. В их глазах отрок только что перебил чужую стаю, что вторглась на его территорию. Сурово. Но справедливо. Волки тоже могли растерзать чужую стаю, что покушалась на их охотничьи угодния.
Конечно, любой помещик-отец, понимая, что сын когда-нибудь подменит его на службе, старался по возможности, чему-то научить его. Но делалось это эпизодически, бессистемно и бестолково. Случались, конечно, и исключения. Но в целом переход на поместную систему ОЧЕНЬ сильно просадил уровень выучки личного состава. Поначалу, первые десятилетия, все еще действовала «старая школа». Но потом, по меру естественной убыли людей, сформированных в дружинной среде и получивших там подготовку, уровень выучки резко пошел вниз.
– Что сын мой? – поинтересовался Афанасий, который, как оказалось, тихо следовал за ним. – Робеешь ты от чего передо мной?