Мы снова замолчали, и сидели так минут пять, не меньше. А что еще скажешь? Что будет, то и будет. Я лично не собираюсь помирать, и сделаю все, чтобы этого не случилось. А то, что мои родственнички не прислушаются к моим словам…ну что же, тем хуже для них. Жаль мне только Аниту, которую в конце концов все равно убьют (как только ее муж официально примет бразды правления Кланом), и Первого, самого из моих братьев разумного человека. Поговорю с ним, точно. А если что — и противоядие дам. На всех все равно не хватит, а на двоих — запросто.
С кем можно сравнить? Если только с ниндзя, но вообще-то эти самые ниндзя киношная сказка. Мы не умеем летать, не умеем колдовать. Но убивать умеем не хуже, чем эти самые голливудские киношные парни.
— Ты не виноват — ответил я холодно и зашагал к гребцу, который теперь почти что висел на весле рядом со своими двумя соратниками — он еле шевелился. Их было по три человека на весло — один отдыхал, двое других гребли. Потом они менялись. Отдыхающий спал прямо на полу, среди нечистот и ползающих по ним мух. Время от времени по рядам проходил специальный уборщик — тоже из числа рабов-заключенных, и специальной лопаткой-скребком чистил полы, собирая дерьмо в деревянное ведерко. Из этого же ведерка он потом окатывал полы, смывая остатки дерьма и мочи в специальные отверстия (палуба была сделана чуть под наклоном к борту, видимо как раз для этой цели). Спящие даже не просыпались, когда рядом стучал скребок или прокатывалась волна забортной воды из поганого ведерка. Привычка. Люди ко всему привыкают. Годами жили даже в фашистских лагерях смерти.
Нет-нет, я не собираюсь дарить такой букет невесте брата! С какой стати-то?! За то, что сорвала мои цветы? Так я давно уже ее простил. Кстати, я соврал, когда сказал брату, будто едва ее помню, и помню только потому, что она сильно шумела и бегала. На самом деле — девчонка мне понравилась. Она невероятно, просто-таки нечеловечески красива. Белая гладкая кожа в обрамлении рыжих локонов, спускающихся до плеч, стройная фигурка, ярко-зеленые глаза, и самое что интересное, нет у нее присущей некоторым рыжим женщинам какой-то…хмм…я даже не знаю, как это назвать…«рыхлости», что ли.
Меня обтерли, растерев толстым полотенцем докрасна — своеобразный массаж. Затем старуха положила на постель рядом со мной костюм, очень похожий на костюмы тех парней, что стояли рядом со мной когда я очнулся в первый раз. Только серебряного шитья на нем было гораздо меньше. Практически не было — серебряные только оторочка воротника и обшлагов рукавов.