Маман порхала по дому, с придыханием произнося незнакомые для неё слова: «мастихин», «пинен» и прочие.
– Папа, – позвал я, распаковав первый свёрток.
Я наслаждался летом, каникулами и радовался тому, что наконец уже достиг такого возраста, когда могу сам относительно свободно передвигаться по Москве.
Ох и провалю я им все явки и пароли с такими исходными данными. Вообще-то не верилось, что КГБ на полном серьёзе поручит что-то делать двенадцатилетнему пацану. Оставалось надеяться, что прикреплённый ко мне переводчик знает больше. С ним я познакомился уже в аэропорту. Маман провожать не поехала. А отец довёз на машине, инструктируя по пути не хуже комитетчиков. Мол, там сплошные капиталисты и угнетатели человека человеком. Я как пионер должен нести высоко знамя… бла-бла… Пообещал, что понесу и не опозорю.
– Нам всем в классе сказали, чтобы мы у тебя не просили рисунков, – пожаловалась она.
— Мы с делегацией искусствоведов приехали.