— Начну с экономического, а там посмотрим.
– Война, Санёк, это грязь и смерть. Дрянь полная эта война, – рассуждал дед, позируя мне в очередной раз. – От постоянной грязи, сырости и холода у многих язвы на ногах открылись, загноились. Зимой завшивеешь, а помыться толком негде. Мы, когда в Германию вошли, первым делом в домах подушки и постельное бельё таскали. Устали спать с вещмешком под головой. Хотелось немного уюта и комфорта.
– Смотри при Ленке Скворцовой не ляпни, – предупредил Мишка.
— Нужно ещё один закрепить на стенде, — прикинул я.
– Мужчина с синим в белую полосочку полотенцем, – тихо пояснил Алексей. – Можешь нарисовать его и того, с кем он будет разговаривать?
Фурцева же устроила мне выволочку. Послушав всё, что она пожелала сказать, я напомнил, что вообще-то брал этюдник для этих целей. Даже не так. Я бы его и брать не стал, если бы компетентные товарищи не настояли.