Улыбка Гагарина получилась озорной и естественной.
Повезло, что дядя Вова не досаждал. Пришёл один раз за всю осень уже после того, как Кеннеди убили. На его молчаливый вопрос я отрицательно покачал головой. На самом деле не помнил я ничего за этот период, что могло как-то повлиять на историю страны. Про смещение Хрущёва уже намекнул, а как там дальше карты лягут, я не знал.
– На английском? – продолжал испытывать шок родитель. И тут же обратился ко мне: – Do you speak English?
— И это тоже ваше?! Фу ты, черт! Всякое говно понарисовали.
– Да ты врёшь, – подобрал он приемлемую для себя версию. – Ну-ка вслух давай.
— Пионер на фоне партийных руководителей и первого секретаря ЦК ВЛКСМ будет смотреться неплохо, — встал на мою защиту Алексей, в очередной раз перевесив фотоаппарат.