– Сашка, ты же не дурак, сам понимаешь, что это значит.
В то, что он решит вопрос, я вполне верил, но сколько ему потребуется времени? Входная дверь продолжал трещать под натиском воров.
– Пусть, – не стала возражать бабушка против такого загула и предложила мне не возвращаться домой, а посетить кинотеатр.
— Думаешь, завтра их ждёт успех? — с сомнением в голосе поинтересовался дядя Вова.
Опираясь на один костыль, дед поковылял в комнату, подразумевая, что мы последуем за ним.
Дядя Вова не дал мне «насладиться», как сопровождающие Хрущёва стали гневно обвинять находящихся в зале художников в гомосексуализме. Он решил, что для молодого, неокрепшего ума слишком вредно такое слушать, и утащил в сторону второго зала. Алексей по какой-то причине имел бледный вид, но оба моих сопровождающих молчали. Тем временем вся партийная толпа перешла в следующее помещение. Я ожидал сразу услышать вопли возмущения по поводу «Атомной станции» Янкилевского, но, к большому моему удивлению, Хрущёва это произведение не зацепило.