Про магазины вопрос был самым скользким, но я надеялся с ним справиться. К тому же я нечасто в Москве их посещаю. В продуктовые и на рынок меня не посылают, а одежду приобретают два-три раза в год.
Подполковник голову поднял, оторвавшись от блокнота, и мою последнюю фразу никак не прокомментировал.
После дядя Вова грел чайник, поил меня чаем и ненавязчиво выспрашивал детали. Я обстоятельно рассказал, как скучал в отсутствии бабушки и сидел у окошка. Поскольку я маленький, меня за шторой могли не увидеть, а я запомнил людей, следящих за нами, и проявлял бдительность, охраняя жильё.
К тому моменту, как подъехала Фурцева, у галереи вокруг меня стояла приличная толпа. Не менее внушительная была и внутри. Наш работник, торгующий полиграфией и сувенирами, паниковал. Он распродал всё, что было, а подвезти ещё открыток и альбомов с репродукциями из посольства не успевали.
– Институт художественный, – сделал себе заметку в блокноте подполковник. – Подумаем на эту тему. Может, просто в мастерскую к кому-то из художников?
С погодой в Питере всегда сложно. Много гулять не получалось, но мне был интересен этот город начала шестидесятых. К тому же от дяди Вовы я получил задание научиться пользоваться фотоаппаратом, выставлять правильную диафрагму и так далее. По этой причине я много фотографировал, чтобы после, в Москве, продемонстрировать свои умения.