Даже не знаю, как нужно было постараться, чтобы так вывести из себя всегда уравновешенного дядю Вову.
В дождливые дни мы с ним разбирали примеры по алгебре. Я уже конкретно тупил и не успевал за другом. Он закончил программу школьного курса и донимал меня всякими «интересными» задачами. За это я его английским мучил, и все были при деле, а тётя Роза просто счастлива. Иногда она ненавязчиво спрашивала, как там папа в Израиле, что слышно и что говорят. Отвечал уклончиво, отец, естественно, на эту тему ничего не писал. Сам я помнил, что в начале семидесятых начнут выпускать евреев в Израиль.
— Какой это Кремль?! Оденьте очки, посмотрите! Что вы! Ущипните себя! И он действительно верит, что это Кремль? Да что вы говорите, какой это Кремль?! Это издевательство. Где тут зубцы на стенах — почему их не видно?
Бабушка что-то ответила, я не разобрал, и тут же от меня потребовали подойти.
Очень хотелось ответить: «Милочка, чтобы «получались лица», нужно хотя бы год в этом деле потренироваться», но я не стал высказываться.
Охи и ахи продолжались часа полтора. Замучили меня родственники вопросами. Отвечал уклончиво, сообщив только, что Гагарин и Титов самые лучшие космонавты. И если мои картины маман не могла куда-то унести, то фотографии поволокла показывать подругам на следующий день, как их принёс Алексей.