– Даже не намекай, – притормозил полёт моей фантазии полковник. – Это секретные данные.
Мой третий акварельный набросок вида на озеро, мосток и край берега получился вполне достоверным. Дождавшись просыхания первого слоя, я нулевой белкой стал добавлять деталей. Как раз на прорисовке опор мостка и их отражения в воде проснулся дед. Кряхтя он сел, затем встал и отправился в мою сторону для проверки.
В голове стало немного проясняться. И это кое-что не могло не радовать. Судя по всему, моё сознание переместилось в молодое тело. Не совсем здоровое и мелкое, но это же шанс прожить новую жизнь! Даже хорошо, что так. Вопросов ни у кого не возникнет и адаптироваться будет проще. Узнать бы ещё, какой сейчас год. Судя по обстановке, не то до войны, не то после.
— Саша, мы по поводу твоей поездки в Лондон, — наконец сумел озвучить вопрос Павел Иванович.
Как я понял, почти все мужчины прошли фронт. Всего одиннадцать лет как закончилась война. Фронтовики сейчас в большинстве своём нестарые, крепкие мужчины. Свежи воспоминания и живы друзья, вернувшиеся с войны. По отдельным репликам я сообразил, что дядя Вова не просто воевал, но был кем-то важным. Ещё я заметил, что он очень профессионально и оценивающе следил за гостями. Словно особист какой-то. Знать бы, в какую командировку маман отправляется, можно было бы строить версии. Хотя на данный момент меня это несильно волновало. Я сидел будто в отдельной ложе и наблюдал за театральным представлением в стиле пятидесятых.
«А наутро она проснулась знаменитой» — это про мою маман. Мы газет много выписывали, так вот «Известия» консьерж лично домой принёс, отобрав корреспонденцию у почтальона.