Раздумывая, Пётр спустился на первый этаж и открыл дверь подъезда. Темно. Никто ещё светодиодные фонари над дверью в подъезд не устанавливает. Когда глаза привыкли к полумраку, стало ясно, где он проживает. Улица Молодёжная, дом три, так называемое "дворянское гнездо". Вон и горком в полусотне шагов, нужно только выйти на улицу и обогнуть здание. Комитет партии, если память не изменяет, на третьем этаже.
– Тогда разрешите мне её немного доработать и, сославшись на вас, напечатать в газете в Казани, – и хитрый такой прищур.
– Дальше, сложнее. Мне нужна негритянка, а ещё лучше мулатка. Кубинка или эфиопка. К ней такие требования. Должна быть высокой и худой. Высокой обязательно. Она должна быть выше Сенчиной и Толкуновой. Она должна уметь хоть немного петь. Лучше всего, победительница какого ни будь музыкального конкурса молодёжи этих стран. Если знает английский, то очень хорошо. В принципе можно и двух и кубинку и эфиопку. Тогда эфиопку обязательно кудрявую. Обратитесь в посольства этих стран и выберите этих девушек, желательно красивых. Ведь они будут представлять нашу страну в кап странах.
– А если он пойдёт в прокуратуру и заявит, что его избили в милиции? – сморщился главный милиционер города.
– Стругацкие. Как же читал. "Трудно быть богом" очень не плохая вещь. Только там ведь нужно согласие авторов.
– Как вы, Пётр Миронович? Хорошо, что нам их в прошлом году выдали. Замечательная вещь, – произнёс мужик и от всей широты русской души перепоясал "демократизатором" по спине попытавшегося приподняться неудавшегося убийцы.