Проводив танкиста до калитки, Пётр запер её и вернулся в дом. Поставил табурет и посмотрел, а что там, на шкафу есть. Как раньше-то не догадался. Сыщик, блин. Библия была даже на вид старинная и дорогая. А полотно картины свёрнуто в трубочку и завёрнуто в газету.
– Это наша звёздочка Анастасия Вертинская, – чмокнула три раза в щёчку её Елена Цезаревна.
– Вы специально приехали из этого чудесного города, чтобы сломать моё представление об этом мире, – рассмеялась Люша, демонстративно закатывая рукава ужасной коричневой вязаной кофты. Что ж за коричневая страна?
– Необычно. А не тяжёлая, – прикинул на вес чертёж директор.
– А застрелиться, как Маяковский, не хотите?
– Присаживайся, – Пётр уселся за свой стол и указал председателю горисполкома на ближайший стул, – Голова раскалывается и знобит. Простыл, наверное, – заметив вопросительный взгляд на шарф, – пояснил он.