– Можно я с ней наедине поговорю? – обратился Пётр к завучу.
– А мы не будем никому говорить, – взял девочку за плечо и усадил её на кровать Штелле, – Будем жить, поживать и добра наживать. Или ты против наживания добра?
– Нда, на самом деле целый план наступательной операции. Кто только всем этим заниматься будет?
На "Удачу" Пётр решил не надеяться. Тем более что судьба сама протянула ему в руки металлоискатель. Случилось это три дня назад. Петру Оберину нужно было встать на учёт в военкомат. Ну и волновался капитан. Он ведь фамилию сменил. Пришлось ехать в качестве страховки. Военком для вида поудивлялся смене фамилии, но потом показал себя вполне вменяемым человеком. Даже предложил за пару бутылок хорошего коньяка его знакомому в Военном комиссариате Свердловской области и бутылочку духов секретарю выписать военный билет не капитану запаса Оберину, а целому майору. Типа того, что по выслуге Петру уже майорские погоны положены. А раз положены, то почему бы их и не вручить. И что – договорились. Две бутылки коньяка знакомому, две своему военкому подполковнику Снегирёву и пузырёк духов, наверное, красивой девушке. Ни грамму не жалко. С их-то привалившими деньгами.
– Вика, успокойся, давай. Тут крики и паника ни как не помогут. Мы в том же самом городе Краснотурьинске. Сейчас 3 января. Вот только 1967 года. Я не знаю, как это произошло. Ты, кстати, читала книги про попаданцев.
Вышли рано. Светлая девушка Люша боялась, что их застанут вместе выходящими из подъезда, и потому Петра выпроводила на пять минут раньше. Постояли. Машины нет. Изредка выходили люди и здоровались с Чуковской, но ни радости от встречи, ни просто радости, в их приветствиях не было.