Достал сигарету, закурил. Какой то брюнет в костюме. Ничего не понимаю. Посмотрел на Андрюху. Тот задрал бровь и пожал плечами. По лестнице спустились две какие то девчонки.
— Тошенька! Сынок! — маменька всегда была склонна к театральности, и умело организовывала мизансцены. Сейчас исполнялось возвращение непутевого сына к сиятельной, но любящей родительнице. Трогательно прижавшей к груди глупое чадо. Убедившись, что градус страстей и эмоциональный накал окружающие зафиксировали, мать увлекла меня в кабинет.
— Я с девчонками договорилась в кафе на Маяковской сходить
— Ладно, мы тебя не за этим искали. Мы же там деньги зарабатывали. Вот твоя доля. Две тыщи рублев. Это, Миша, знаешь что значит?
А потом я проснулся в голым в собственной ванной. Но вроде нигде не накосячил. Нет такого чувства. В гостиную вошла Катя в моей футболке.
Я думаю, дело в пацанском кодексе, намертво вбитом в меня отцом и братом. Согласно ему, девушка друга — существо бесполое и неприкасаемое. Даже намек на поползновения недопустим.