— Бог бездны, — пояснил Валд, заметив мой интерес. — И по совместительству — кузнец. Хороший мастер, кстати.
Он быстро подтолкнул меня к стенке, смял грудь ладонью, сжимая между пальцами затвердевший сосок, вторая рука прошлась по бедру, задирая невесомую ткань, пальцы впились в ягодицу, наверняка останутся синяки. Плевать. Я с упоением целовала его в ответ, выгибалась, подставляя грудь под смелые ласки, вжималась в мужское тело, чувствуя его возбуждение. Валд сдернул бретельки с моих плеч и покрыл ключицы и грудь жадными поцелуями, царапая щетиной, прикусывая нежную кожу. Раздвинул коленом мои ноги. Его рука скользнула между бедер, задев чувствительную точку, и я невольно ахнула, вцепилась в широкие плечи, чтобы не упасть. Шквальное возбуждение закручивалось внизу живота, кровь шумела в ушах. Я стонала, вскрикивала, кусала губы и хотела большего. А пальцы Валда гладили, трогали, дразнили настойчивыми ласками самую сокровенную часть моего тела. Я подалась вперед, закрыла глаза, чувствуя приближение еще большего наслаждения, но Валд вдруг убрал руку.
— Он просто выбрал тебя своим новым хозяином, — продолжила я. — А я — вроде твоей самочки. Поэтому Валера вынужден меня терпеть.
— Я буду к тебе приходить, — сказала Инфинита. — Попьем как-нибудь чай на крыше, когда дожди прекратятся. Во время большого прилива на закате сверху открывается особенно прекрасный вид: все словно пылает — и небо, и море, и даже обитель кажется розовой.
Возле стола стояли два кресла, и я повернула туда, но Инфинита отодвинула в сторону гобелен с изображением лика Фернанды, и за ним обнаружилась дверь из олимпиума.
Он кивнул, и зеленые глаза посмотрели на меня осмысленно.