Спешнев с Синициным довольно улыбнулись. В их взглядах я прочел одобрение: дескать, наш человек.
– Давно это у вас, ваше высокопревосходительство?
– Сквитался, значит, – заключил фельдфебель. – Но ловок, ловок.
– У меня для вас объявление, Аким Потапович и господа унтер-офицеры. Имел разговор с Семеном Павловичем, и он дал мне дозволение остаться при роте вне штата.
– продолжил невидимый генералу певец под перебор струн гитары,
Вот ведь мегера! Ее от боли крючит, а она на одежду смотрит.