Жарков еще больше посмурнел. Лебедева закаменела лицом.
– А за несдержанность будет тебе урок, – заявил он, когда я уже было решил, что пронесло. – Даю тебе поручение, – произнес он, с садистским удовольствием наблюдая за моей не особо радостной физиономией.
Тяжко вздохнув, я нащупал лежащий у меня под боком уголовный кодекс. Вновь посмотрел статью, убедился, что она не исчезла и захлопнувпо книгу, с неприязнью швырнув ее на пол.
– Альберт, рада тебя видеть, – сообщила она мне, – А мы уже заждались.
– Давайте дела что ли сортировать, – обреченно проговорила начальница.
– Это из Райкина, – пояснил мне Левашов, догадавшись по моему охреневшему виду, что я не врубаюсь, но не увидев на моем лице понимания, продолжил объяснять, – Артист такой известный.