"Абсурд – это то, что мы все это обсуждаем", – зло подумал я.
Девушки промолчали: Татьяна – обиженно, Ленка – сложно все с Ленкой – на ее лице отразилось и недовольство, и злорадство, и еще какая-то фигня.
– Если бы, – печально вздохнул Сорокин, – тебя теперь к этому делу на пушечный выстрел не подпустят.
– Рассказывай! – потребовала она. Было видно, что Лебедева очень нервничает, но старается не показывать слабость.
– Я же выходил, за делами, – понял я, что сразу соглашаться на помощь не надо.
– Ну и все тогда, – опер закурил сигарету. – Значит, мы эти дела уже отработали.