– Почем продали? – спросил я, чтобы сбить его с мысли. А то начнет прогнозы выпытывать.
– Ваше благородие! – докладывает Потапыч, подойдя к повозке. – Там, на дороге верховой на лошади. Говорит, что дворовой графини Хрениной. Та рада пригласить русских солдат к себе в имение, где их накормят, попарят в бане и предоставят ночлег.
– Sur la route comme il s'est avéré? – внезапно спросил капитан по-французски.
Я смыл остатки мыльной пены с лица и вытер его полотенцем. Пора подумать о завтраке. Ага, счас! Не успел я застегнуть куртку, как во двор въехал незнакомый офицер на коне.
– Слушаюсь, ваше благородие! – кивнул фельфебель, сгреб ценности в патронную сумку, аккуратно завернув перед этим в холстину часы, поклонился и вышел. Спешнев проводил его взглядом и, дождавшись, когда створка за починенным закроется, посмотрел на меня.
– Русским офицерам, павшим под Прейсиш-Эйлау посвящается.