— Тогда слушай. Государь Александр Павлович страдает от мозолей на ногах. Я умею их выводить. Виллие написал о том императору, и он затребовал меня к себе.
— Сабли в ножны! — приказал возглавлявший разъезд урядник, и казаки, ворча, подчинились. — А вы, господин капитан, или как вас там, проедете с нами. Только руки свяжем — больно горазды ими махать.
Лакей не ответил, приняв независимый вид. Мысленно выругавшись, Серж достал из кармана серебряный рубль. Монета исчезла в пальцах лакея, будто ее и не было.
Кутузов ошеломленно смотрел на стоявшего перед ним офицера. Государь подолгу беседовал с каким-то капитаном? Но о чем? Чутье опытного царедворца подсказывало, что здесь кроется важная тайна, которая не предназначена для посторонних ушей. А вот ему нужно знать непременно.
— Ты вот что, — сказал добродушно, — подготовь письмо Виллие. Передай Якову Васильевичу мою просьбу прибыть в Петербург. Довольно ему пребывать при действующей армии — и без него справятся. Все, что требовалось по лекарской части, он уже сделал. Заодно уведомь, чтобы взял с собой подпоручика Руцкого. Буде начальство того станет возражать, пусть покажет мое письмо.
— Живой! — он шагнул ко мне и заключил в объятия. Потискав, отступил на шаг. От генерала ощутимо несло перегаром. — А говорили: нет тебя — сгинул на Семеновских флешах.