— Не должны, Платон Сергеевич! — мотает головой казак. — Кони у них совсем заморенные, как и артиллеристы. Отпор, коли и дадут, то дохлый. Наскочим, поколем, порубим, заберем пушки — и обратно.
Вздохнув, Анна села. Платье сползло вниз, обнажив маленькую грудь с торчавшим вперед розовыми соском.
— Благодарю, Платон Сергеевич! — кивнул он. — Не хотелось, знаете ли, расстрелов. Казаки молодые, горячие, недавно с Дона. Отличиться хотят. Теперь десять раз подумают прежде чем рукам волю давать.
— Здравия желаю, ваше благородие! Умываться?
Аракчеев встретил меня любопытным взглядом. Выглядел граф весьма представительно и моложаво.
— Так и сказали? — засмеялся Фигнер. — Отважный вы человек, Платон Сергеевич!