— Здравствуйте, братцы! — поздоровалась герцогиня звучным голосом.
— Не сердитесь, Михаил Сергеевич! — улыбнулся Спешнев огорченному Голицыну. — Будет и для вас дело. Сочтемся славою. Про вас и без того в песне поют.
— Теперь вы, Платон Сергеевич, — посмотрел на меня Александр.
— Там не будет места для стольких раненых, — возразил Кутузов своему начальнику штаба. — Москва и только Москва.
— Снимите с него шинель! — приказал есаул.
Снаружи денщик слил мне из котелка, я, фыркая, умылся и сел на расстеленную Пахомом попону. Где только он ее взял? Тем временем денщик принес от ближайшего костра горячей воды в котелке, достал из сумки оловянную чашку, помазок, мыло и стал взбивать в чашке пену.