— Разные, — пожал плечами генерал. — Могут расстрелять, а могут и плеткой по-отечески вразумить, — он с хитринкой в глазах посмотрел на меня. — Как пострадавший пожелает.
— Вперед! — закричал Голицын и со шпагой в руке побежал следом. За ним устремились егеря. Блядь! Два идиота.
Спустя пару минут егеря топали к северной флеши. Следом артиллеристы Кухарева катили пушки. Сам бывший фейерверкер трусил на лошадке, которую ему каким-то чудом удалось сохранить. Мы своих велели отогнать в тыл — в противном случае покрошило бы ядрами. Во главе отряда ехал Буксгевден. Идти оказалось недалеко — флеши стояли компактно, и, спустя десять минут, мы увидели, что полковник нисколько не преувеличил: французы уже лезли на фас укрепления.
— У егерей добрый лекарь был, — сказал Спицын. — Рану мне зашил, мазью помазал, забинтовал крепко. Все, кого он пользовал, живыми привезли. А вот других…
— Именно. Капитану он представился подпоручиком Руцким. Это слышали другие артиллеристы.
— Ее сиятельству все равно, — добавила Катя. — Вы же вы лекарь. Так даже лучше.