— Но пока русские убегают. Император недоволен: он не может понять замысла Кутузова. После сражения под Смоленском; будем откровенны: неудачного для нас, поскольку русские организованно отступили, вывезя свои магазины и даже раненых, они снова бегут. Куда, зачем?
— Бастард литовского князя Друцкого, получивший дворянство и чин за сражение под Смоленском, — ответил Игнат. — Фамилие его Руцкий. Зачем приехал, неизвестно, но Тихон говорит: по каким-то лекарским делам. Сопровождал лейб-хирурга Виллие.
— Еще какие! — согласился я. — Ну, что, Семен? Покажем лягушатникам, где раки зимуют?
Пушки забухали вразнобой. Каждый их выстрел проделывал в наступавших колоннах брешь. Они тут же затягивались, и французы продолжали идти вперед, уже без боя барабанов — барабанщики погибли, но по-прежнему неудержимо. Казалось, никто и ничто не состоянии их остановить.
— Ты что? — сказал, отведя меня в сторонку. — Какая слава о нас пойдет? Да и генерал, узнав, не помилует. Нельзя так!
Грустно… За разговором мы приблизились к палатке.