— Слушаюсь! — ответил капитан и, взяв золотые часы, сунул их в руку майора, после чего заспешил прочь.
— Майор Спешнев и подпоручик Руцкий к князю Багратиону, — докладывает Семен.
Гм… Явиться одиночкой в штаб мне не с руки. Офицер, бежавший из плена… Без бумаг… Сейчас, конечно, не как в 1941 году, особых отделов в армии нет, да и плен позором не считается — обычное дело на войне. Однако смотреть будут косо. Нужен поручитель. Потому я и уговаривал Фигнера поехать со мной.
Мы с Семеном изобразили на лицах готовность отправиться в сарай, который здесь служит гауптвахтой. А что? Это не в моем времени. Режим нестрогий, арестованных офицеров дозволяется посещать, приносить им передачи. В роли таковых обычно выступают стеклянные емкости с веселящими напитками и закуски. О том всей армии известно. Арестантов в России жалеют, и каждый из товарищей офицеров, посаженных в сарай, считает своим долгом скрасить им заточение.
Наедине с хозяйкой она, порою, позволяла себе спорить, тонко чувствуя, когда это возможно. Сейчас как раз был такой момент: вымытая и сытая графиня находилась в благодушном настроении.
— Услышите. Извините, господа, меня ждут.