Казаки споро развязали мне руки и, стащив шинель, бросив ее на лавку. Сами встали по бокам и положили руки на рукояти сабель.
Комплимент был грубоват, на грани пошлости, но Анна порадовалась. Наконец-то сказал!
Я достал из сумки и протянул ему предписание министерства. Пусть читает — ничего секретного там нет. Но полковник читать не стал, отдав пакет сопровождавшему его офицеру. Тот сломал печать, развернул предписание и впился глазами в текст. Ага, переводчик.
— Добрый был казак, — сказал после того как я смолк. — Лихой и разумный. Знаешь, что он в университете учился?
— Вы заслужили свой орден, Михаил Сергеевич, — процедил я. — Если повезет выжить, майор Спешнев подаст реляцию командующему. Я, в свою очередь, попрошу Семена Павловича отчислить вас из батальона.
— Чувствуете? — спросила она горячим шепотом. — Я вся горю. Лечите меня! Немедля!