В волнении светлейший не заметил, как перешел на «вы». Младшим офицерам, особенно молодым, а также близким ему генералам он говорил «ты», о чем все знали и не обижались.
— Не слишком ли будет в рядовые, государь? — спросил Балашов после того как адъютант, поклонившись, ушел. — Может, достаточно в поручики?
— Оставьте титулы! — сказал он. — Нам до Петербурга не один день ехать. Сейчас подгонят коляску и дрожки для денщиков…
Сам же решил посмотреть, что у разбойника в ранце. Предчувствия меня не обманули. Внутри, кроме грязной рубашки и прочего барахла нашелся небольшой сверток. В чистую онучу завернули нечто плотное. Я откинул края портянки. Блин! Деньги! Ассигнации двадцатипятирублевого достоинства, причем, новые. Я взял одну и проверил на признаки подделки — настоящие. И зачем, спрашивается, эти придурки лезли грабить? Тут деревеньку купить можно. Дебилы…
— Интересный вы человек, Платон Сергеевич, — улыбнулся Давыдов. — Необыкновенно умны. С удовольствием взял бы вас в отряд.
— Может, оттого и приблизила? — спросил Серж с надеждой. — Как лекаря?