Свою будущую деревеньку Спешнев сейчас носил в сумке, я – тоже. Не деревеньку, конечно, нахрен она мне сдалась, но толстую котлету из ассигнаций, завернутую в полотно, таскал. Ходить с ней было опасно, особенно сейчас, когда власти в городе нет. В городе бардак. На улицах стали мелькать типы с разбойными рожами, которые оценивающими взглядами провожали статского на лошади. Такие за рупь зарежут – и глазом не моргнут, а тут две с лишним тысячи. Огромные деньги по нынешним временам! На офицера напасть поостерегутся, но я-то без мундира – лакомая добыча. Спокойно себя я чувствовал только в расположении роты, в город без оружия не выходил. На портупее – тесак. За эти дни я с ним свыкся настолько, что ощущал себя неуютно без привычной тяжести на плече. Правда, фехтовальщик из меня, как хирург из тракториста, потому не расставался с огнестрелом. В седельных кобурах – «шкатулки», под сюртуком, который я носил в городе – кобура с компактным пистолетом. Где взял? В трофеях нашелся. Пистолет притащил Синицын после негоции.