— Пообещай и ты мне, — сказала, вновь устраиваясь на плече любовника, — что по приезду в Петербург будешь слушать меня во всем.
— Как скажете, ваше сиятельство, — поклонился я.
— Ваше благородие, мне велено передать письмо подпоручику Руцкому Платону Сергеевичу.
Собрали мигом. Нарезанное крупными кусками сало, ветчина, соленые огурцы, хлеб. Денщик водрузил в центр стола зеленый штоф, поставил серебряные чарки и удалился по знаку генерала. Иловайский разлил водку и поднял свою чарку.
— Про калмыков читал, — стал выкручиваться я. — А насчет верблюдов слышал от французов, побывавших с Наполеоном в Египте. Они рассказывали.
— С чего это генералы откровенничали при пленном? — засомневался он.