— Только себе на уме, — пробурчала Хренина. — Даже объясниться с тобой, как-то следует приличному человеку, не захотел. Стишки прислал, а их можно по-разному трактовать. Лазейку для себя оставил. Хитер, проныра! Не удивлюсь, если к окончанию войны не только в полковники, но и в генералы выйдет. С него станется.
В клуб этим вечером он не поехал, решив дождаться камердинера, и тот не подвел. Заявился ближе к полуночи, благоухая запахом водки и колбасы с чесноком.
— Как и в тот раз, Дыбовский выдал себя за маркитанта. Тем более что в этой роли русские его помнили. Поляк ездил по частям, предлагая товары, и слушая разговоры. Русские офицеры много болтают. С их слов стало ясно: в штабе Кутузова заняты поиском подходящей позиции для сражения. И они ее, вроде, нашли.
— Слушаюсь, — козырнул Спешнев и отдал команду: — Батальон! В ротные колонны! Шагом марш!
— Точно знаешь? — насторожился Иловайский.
— Рада, что понравились, — произнесла с иронией. — Хотя мне обычно хвалят другие места.