— А ты как? — в свою очередь спросил я. — Сказали: полк под начало получил? Помнишь, я кому-то обещал, а он не верил?
— Его превосходительство действительный статский советник Виллие и подпоручик Руцкий, — доложил адъютант.
— Прекрати, Ефим Игнатьевич! — отдернул я ее. — Мы с тобой теперь дворяне, и, следовательно, ровня. Сам недавно в мещанах числился. Лучше скажи, что делать станешь, как война кончится? После нее тебя из армии непременно попросят — с твоей-то ногой. Это сейчас всех в строй ставят, включая калек и инвалидов.
— Где-то полторы линии, — сказал задумчиво. — Очень тонкие. Легко сломаются при нагрузке. Насечки изнутри губок этому поспособствуют.
— Добрый у вас табак, Платон Сергеевич! — говорит Чубарый, прикуривая от поднесенного казаком тлеющего трута и выпуская дым. — Духмяный.
— Он артиллерист. Поэтому первым делом подтянет пушки — стволов триста. Расстреляет укрепления, а потом бросит в бой пехоту и кавалерию. Укрепления они захватят легко. После чего — обход с фланга. Одновременно со стороны Утицы, полагаю, нанесет удар корпус Понятовского.