Как оказалось, Баламуту через Шалого удалось договориться с экипажем фуры о расширении допуска, отчего путешествие стало увлекательнее, а значит, информативнее.
Я, как мог, объяснил ему причину моего выбора, но, кажется, не убедил. Уже в тысячный раз мой друг обозвал меня перестраховщиком и параноиком. Но впервые это почему-то не задело меня. В ответ вместо обычного ворчания он получил снисходительную улыбку, от чего слегка опешил.
– Я в восхищении! – совершенно искренне выдал я. – Анна Борисовна, как вы смотрите на то, чтобы разделать со мной ужин?
В то, что мой мужественный вид зажег ее бедное сердечко, верилось слабо.
Звонок Сосо застал нас с Баламутом как раз в процессе поедания неплохого жаркого. Пришлось срочно запихивать в себя еду и срываться с места.
К бьющемуся в судорогах толстяку присоединился мучительно застонавший чернокожий парень. Еще двум пассажирам тоже стало дурно, но в меньших масштабах, а остальные, как и я, страдали только страхом неведения.