– Ты и ты, – ткнул пальцем Ефим в ближних егерей. Айда за мной!..
– Сделаем, матушка! – поклонились ветераны.
– В первый же день рейда он дал мне понять, что не считает себе ровней сына стряпчего и будет выполнять его распоряжения, если сочтет нужным.
– А когда воротитесь? – поинтересовался мужик.
Голос маршала был сух и безжизненен. Полковник заледенел внутри. Он знал, что бывает с людьми, с которыми Даву говорит ТАК.
– Что за пальба, Платон Сергеевич? – спросил штабс-капитан, осадив жеребца рядом. – В кого стреляли?