— Не провожай меня. Сам дорогу найду. Где я живу — ты знаешь.
'Да. Про зиму я как-то не подумал. Надо было теплей одеться. Если б лето — выкинул лишнее. Всего и делов!'
В губы уткнулось тонкое горлышко личной фляжки Олега. В нос ударил запах коньяка, кожи и стали. Ваня помотал головой и с безумной надеждой уставился на друга.
Ваня открыл глаза и Сергей Геннадьевич поразился — в них уже не было ни капли той вселенской усталости, с которой его друг приехал к нему в гости. Перед ним сидел до предела собранный и сосредоточенный человек.
— Чего задумал, Иван Андреевич? — Дядя Гера, глубоко в душе офигевший от сверхнаглых запросов Маляренко, был само внимание.
Иван Андреевич Маляренко маялся. Он не мог уснуть. За всю свою "долгую" тридцатипятилетнюю жизнь он ни разу не смог заснуть в самолёте. Это было бы не страшно, лети он, скажем, из Москвы в Петербург или из родной Алма-Аты в новоявленную столицу суверенного Казахстана. Что там часик-полтора? Мелочи. Но сейчас он собирался побить собственный рекорд пребывания в небе. Полёт обещал быть долгим.