Стас представил себе уходящий поезд, как он вскакивает в последний вагон.
Прошло три дня с того страшного момента, когда озверевший Рома избил Алёшу дубинкой и истоптал ногами. И три ночи. Бессонных ночи. В тот раз, когда дежурившего Алексея искусали эти проклятые собаки, она смогла его выходить, хотя раны были ужасны, и крови мужчина потерял изрядно. Вот и сейчас всё своё свободное время Алина проводила возле лежащего без сознания Алексея, вызывая у окружающих искреннее уважение и сочувствие. Даже бывший бригадир Сергей как-то вечером подошёл к её шалашу и пробурчал нечто утешающее. При воспоминании об этом Алину передёрнуло. Серый был омерзителен и страшен. Как и его бывший шеф. Как и Рома-аэропорт. И никакие слова сочувствия не могли изменить её мнение об этих людях.
Длинные наращенные ногти звонко цокали по клавиатуре.
— Юра, гони в посёлок и займись накачкой камер от "Волги". Снова плот будем делать.
Абдулло залепил по уху истошно вопящей бабе и затащил её в дом.
— Франц, — голос Вани был на грани слышимости, — готовь факелы. Фойер, понял?