Переодевшийся в своё, в чистое, дворник сидел на краешке стула, и с нескрываемым отвращением юзал донельзя грязную, сальную, почти убитую клавиатуру.
Бинокля у них не было. У них, здесь, вообще ничего не было. Палки-копалки, каменные топоры и связка ключей из кармана Герда. Вот и всё.
Ваня его ожидания оправдал — всё продовольствие для кормёжки сотни строителей он покупал у сельчан. Им же шли заказы на обслуживание привозящих грузы водителей. Так что соседи если и любопытствовали, то умеренно, удовлетворившись объяснением председателя колхоза, которого Иван специально пригласил в гости, мол, заезжий москвич, себе фазенду строит. А такая охрана, мол, оттого, что рабочие там нелегальные. Местные мужики сначала поворчали, но потом получили места в охране наружного периметра и успокоились. Всё-таки сидеть на посту за хорошие деньги — лучше, чем пахать на стройке. Тем более за гораздо более скромную плату!
То, что это ОНА все решили сразу и бесповоротно. Эта ласточка не могла быть мужского рода. Лодка была настолько изящна, что на её фоне 'Беда' казалась вырубленным топором мужланом. Неотёсанной деревенщиной.
— Дом, ребята, это не стены. Это люди, которые тебя окружают. Вот так.
— Работать! Не останавливаться! — из-за куста выскочил, помахивая заточенным дрыном, плотный, невысокий мужичок. — Ты кто? Откуда взялся?