У сосны Спешнев слез с седла (он уже неплохо ходил), рассмотрел следы от пуль, затем потыкал в отверстия палочкой.
– Учитесь, господа! – Багратион повернулся к генералам. – Сегодня армия потеряла двенадцать тысяч человек. Разбиты или захвачены противником двадцать три орудия. А у Спешнева и потери малые, и орудий прибыло. Вот как нужно воевать! И ведь не скажешь, что на второстепенном участке стояли – в самое пекло отправил. Спасибо тебе, капитан, и тебе, лекарь! Признаюсь, сомневался, что выйдет толкиз вашей затеи. Какая отдельная рота, для чего? Ошибся. Вы и Неверовскому помогли, и орловцев выручили. Лично напишу государю о вашем подвиге. А пока благодарю за службу!
– Про штаб. Боевой он офицер – по всему видно. Не одно сражение прошел.
– Прими, княжич, из моих рук, – генерал протянул мне бокал. – И не держи обиды. Пришлю к тебе казака – пусть слова спишет. По сердцу мне твоя песня!
– Это было давно, – сказал Маре. – К тому же они женщины.
– Бунт!.. – голос офицерика сорвался на фальцет. Внезапно он побледнел: – Княжич?