Маляренко содрал с головы гарнитуру и побежал собираться. За окном визгливо заорали автомобильные сигналы и тревожные возгласы жителей посёлка.
— Да. Егор. Суччок. Их всего человек пять осталось, все на цепи сидят. Собаки бешенные.
Так ничего и не решив, Маляренко снова смочил в водке платок, затем, мысленно ругая себя за слабость, сделал три больших глотка из бутылки и полез отмывать от блевотины и крови салон машины.
В этот момент Иван почувствовал две вещи: страшный голод и страшную ответственность.
— Либо выживет, либо нет. Как там эта штука надавит на мозг — никто не знает.
Ваня черпнул ковшиком из ведра холодную воду и полил себе на грудь. Боль немного отпустила.