В казне имелось двести сорок три монетки. И это притом, что подходил срок выплат на содержание армии, школы, здравоохранения и прочих общественных работ. Каждый месяц Иван должен был тратить (и это по минимуму!) сто восемьдесят четыре медяка! А налоги, которые за этот месяц удалось собрать… слёзы одни.
В руке у Маляренко была телефонная трубка. Наденька упорхнула, а Иван набрал нужный номер.
Это было страшно. Пожар был такого масштаба, что Маляренко ощутил себя меньше чем микробом.
— Ребята, — Маляренко с трудом поднялся с лавки и поднял кружку, — за нас!
Лицо у пленника на миг стало странно отрешённым.
Проснулся Иван Андреевич слишком рано. Рассвет ещё и не думал начинаться. Было тихо, темно и прохладно. В роще пела ночная птица, и под порывами ветра шелестела степная трава. Маляренко осторожно освободился из объятий сонной женщины, натянул трусы и потихоньку выполз из палатки. Немного поползав, он нашёл тот самый колышек и, слегка помучившись, выдернул его из земли.