— Да потому и пришел, - ответил Озирис и посмотрел на часы. - Вот ты уйдешь, а я позову гастарбайтера, опрощусь грамм на двести, и все снова станет истиной. И трещины на стенах, и пыль на полу, и даже урчание в животе. А в настоящий момент все ложь…
Она была живой. И тут с моим восприятием произошло одно из тех маленьких чудес, которые случаются, когда ум внезапно собирает из нагромождения непонятных прежде линий осмысленную картину.
Поэтому, хоть процесс выработки денег везде один и тот же, его культурная объективация может заметно различаться.
Нет, подумал я, точно не сумасшедший. Наоборот, очень разумный человек.
Я поглядел на фотографию мыши. Ее мохнатая мордочка действительно не казалась угрожающей - скорее, она была умной, нервной и немного испуганной.
— Узнаешь вечером, - сказал он. - Обещаю, что впечатление будет сильным.