— Вот как, - ответил я. - Как, слабо вытащить меня на майдан?
Энлиль Маратович подтолкнул меня в сторону трех халдеев, что-то обсуждавших неподалеку, и пошел за мной следом. Когда мы приблизились, их разговор стих, и они уставились на нас. Энлиль Маратович успокоительно вытянул перед собой руки с растопыренными пальцами. Я вдруг понял смысл этого древнего жеста: показать собеседнику, что в руках у приближающегося нет ни ножа, ни камня.
— Да, - сказал Энлиль Маратович. - Этот барельеф - святыня гильдии халдеев. Ему почти четыре тысячи лет. Когда-то такой был в каждом храме.
— А что значит живой интерес? - спросил я. - Имеется в виду, пока я еще жив?
Социальная личность со всем своим багажом и барахлом. А язык - это второй центр личности, главный. Он и делает тебя вампиром.
— Я другого не понимаю, - сказал я. - Ведь на этой плазменной панели можно показать что угодно. Хоть Венецию, хоть Солнечный Город. Кто решает, что увидят гребцы?