— Может быть, свет не может вырваться из этого мира, - сказал я, - но ведь мысль может? Ведь вы сами говорите, что астрономы и физики сумели найти границы пространства и времени.
Из моих слов может показаться, что я стал вампиром безо всякой внутренней борьбы. Это неправда.
Я понял, что пространственный маневр получился у меня неизящным. Надо было опять заводить разговор.
— Нет, - сказала она. - "Баблос" - это очень древнее слово. Может быть, самое древнее, которое дошло до наших дней. Оно одного корня со словом "Вавилон". И происходит от аккадского слова "бабилу" - "врата бога".
За обочиной мелькали блочные восемнадцатиэтажки спальных районов, последние постройки советской эпохи. Я пришел в мир на самом ее закате. Я был слишком мал, чтобы понимать происходящее, но помнил звуки и краски того времени. Советская власть возвела эти дома, завезла в них людей, а потом вдруг взяла и кончилась. Было в этом какое-то тихое "прости".
— Итак, - сказал он, поднимая на меня глаза, - про баблос ты уже слышал.