– Услышано, вурдалак, – подал голос и Павел. – И зафиксировано. Случись что с Хранителем кладов – ты будешь первым, кого мы вытащим за ушко на солнышко. В буквальном смысле.
– Карл, – нехорошо прищурилась Павла Никитична. – Августович, поди? Ладно, не отвечай, сама знаю, что он. Неймется ему, чёрту старому. Ну, на этот раз я ему веселую жизнь устрою, уж будь спокоен!
– Еще раз спрашиваю – ты где взял амулет? – спокойно и уверенно произнесла Павла Никитична, как только за Розалией закрылась дверь. – Отвечаем быстро, кратко, честно. И еще – я очень не люблю, когда меня заставляют ждать и когда мне врут. Я тогда становлюсь очень неприятна в общении.
– Здесь – где? – Я подошел к раздолбанному пианино, стоящему у стены, и нажал на одну из уцелевших клавиш. Их тут осталась половина, из-за чего клавиатура напоминала рот давно спившегося человека, который за собой совершенно не следит. Что удивительно – инструмент издал резкий, почти клекочущий звук. Надо же, был уверен, что под крышкой струн вообще не осталось. – Может, не в доме? Может, по саду походим?
– Не льсти себе, – посоветовал я ведьме, плюхаясь в одно из кресел. – Я у себя молодец, ты тут не при делах.
– Язык – что помело, – вздохнула женщина и подтолкнула меня в спину.