— Печально. А мне так хотелось сегодня закончить пораньше и пригласить вас заглянуть к старому замшелому пеньку, то есть вашему покорному слуге, на пару трубок и стаканчик малаги.
Кобра, тихо сидящий в углу, в разговор не лезет, мотает себе на ус.
— Отказался. В гордыню впал да обиделся, что уважения к нему не проявили.
— Да, озадачили вы меня, дон Алехандро. Надо очень серьезно подумать. Да, кстати. Прочитайте мне надпись, прошу вас.
Я подскочил и сел на мостовой. И тут же схватился за раскалывающуюся голову. Но глаза у меня уже привыкли к темноте переулка, и оказалось, что падающего с улицы отблеска далеких фонарей вполне достаточно, чтобы видеть в потемках. Адаптивная штука — человеческий глаз… В общем — я хорошо разглядел ближайшее окружение.
— Не думаю, что мы прямо сейчас уточним все подробности. Необходимо посоветоваться с падре. Он может предложить интересные варианты. И не забываем, что никто из нас не имеет ни малейшего опыта общения с «вышесредним» классом в его естественной, так сказать, среде. Пусть мы даже там у себя, в будущем, иногда и пересекались с кем-то похожим по образу жизни. Но здесь страна и обычаи совершенно другие. О которых мы знаем только из книг. Контакты с испанцами в счет не идут. Для них это место тоже фронтир, поэтому на некоторые условности они смотрят сквозь пальцы. В том же Мадриде нас к иному вельможе на пушечный выстрел не подпустили бы, явись к нему в камуфляже и без полагающейся свиты.