— Господин Пажери, вы не первый и даже не десятый, кто удивляется: это моя старшая сестра! Да-да, батюшка мой был большим поклонником женской красоты и не смог противиться чарам дочки туземного вождя. Но потом, как благородный человек, увез ее с дочерью на родину, дал прекрасное воспитание и свою фамилию, признал дочь законной наследницей титула и состояния — невеликого, к сожалению. Увы, последовав за ним в очередное путешествие, Уата-Уа погибла в бою, и я рожден уже во втором браке. Но родная кровь — не водица, несмотря на скверный характер, из-за которого ее никто не берет замуж, Яга самый родной для меня человек.
— Разумеется. Только прошу учесть, что это только мои мысли. А не мнение нашего командования. Итак, падре. Посмотрите, до чего дошло увлечение натурофилософией во Франции, нет-нет, я не обвиняю философов. Но интерпретированные невежественными и беспринципными политиками, казалось бы, невинные наблюдения за природой привели к большой крови. Разумеется, королевская власть и дворянство сделали все, чтобы подготовить почву для мятежа, но куда смотрела Церковь?
А с деньгами в Испании вилы. Я, когда в школе учился, не мог понять, почему они так люто резались с нидерландцами за их, нидерландцев, независимость. Оказывается, именно во Фландрии знаменитую испанскую шерсть превращали в крашеное сукно. Сырье — в готовый продукт, причем по меркам XVI века — хайтек. А теперь Испания продает шерсть англичанам и покупает английское сукно. Потому что свое, испанское, получается плохонькое и дорогое, и отечественного производителя поддерживают лишь немногие патриоты и то за казенный счет. Причем если валять более-менее получается, то окрасить полотно в яркий и стойкий цвет — фигушки.
Выслушав последний доклад, командир ракетчиков подносит к глазам подзорную трубу. Все правильно, корабли сейчас стоят на нужном месте.
Пока на первое время хватит. А там надо будет что-то придумывать… Ибо с детским призрением в стране — полный швах… Господа-товарищи революционеры упразднили все детские приюты как продукт прогнившего самодержавия, а заместо них устроили такое, что я даже не знаю, как обозвать… Они детей раздали в частные руки, так сказать. На воспитание наиболее достойным гражданам. Чтоб как лучше было. А получилось… Как всегда. У кого средств не стало на исполнение этой почетной обязанности, у кого с самого начала никакого революционного энтузиазма не было. А у кого он на третьем году республики иссяк… В общем — только для немногих приемные семьи стали действительно семьями. С остальными вышло… Там уж как кому повезло. Многим — не очень.